"Самопознание" — это в каком-то смысле автобиография, но автобиография не совсем обычная. Ее автор, хорошо известный и в России, и в мире религиозный философ Николай Александрович Бердяев, сразу предупреждает читателя: "Я никогда не писал дневника. Я не собираюсь публично каяться. Я не хочу писать воспоминаний о событиях жизни моей эпохи, не такова моя главная цель. Это не будет и автобиографией в обычном смысле слова, рассказывающей о моей жизни в хронологическом порядке. Если это и будет автобиографией, то автобиографией философской, историей духа и самосознания".

Целью Бердяева было понять для себя и изобразить для читателя путь своей мысли, философского осмысления окружающего — своей эпохи, истории человечества, наконец, судеб мира в целом.

Эпоха, в которую жил автор "Самопознания", весьма располагала к подобным размышлениям, как и сама биография философа. Бердяев был революционером и выступал против революции, он побывал в ссылке, сидел в тюрьме в царской и в советской России, был изгнан за границу, являлся свидетелем двух мировых войн ХХ столетия, не говоря уж о прочих общественных катаклизмах. Его мысль активно отзывалась на все, что он видел вокруг себя — на прочитанные книги, на события в кругу мыслителей и представителей творчества, писателей и поэтов, на политические события и социальные потрясения, на религиозные учения и светские идеологические концепции.

Саму книгу Бердяев начинал писать в 1940 году в оккупированном немцами Париже, а заканчивал в 1947-м в послевоенной Европе — в мире, которому уже угрожали новые противостояния сверхдержав, вчерашних союзников. В некотором смысле Бердяев подвел итог своей жизни и философской деятельности этой книгой. Он скончался в 1948 году, и "Самопознание" увидело свет уже после его смерти.

На философское творчество Бердяева, а в особенности на его значение, существует много взглядов, в том числе и прямо противоположных. Это неудивительно, потому что, с какими бы течениями мысли Бердяев не сближался в тот или иной период своего творчества, он, в конечном итоге, не вписывался ни в одно из них. С точки зрения материалистической и, особенно, марксистской, Бердяев, один из первых русских марксистов, ушел в идеализм, причем в самый что ни на есть "реакционный" — в религиозную философию. С точки зрения сугубо религиозной (не говоря уж про конкретно конфессиональную) слишком "неклассическими" (чтобы не сказать — еретическими) представляются идеи Бердяева о связи божественного и человеческого, о несотворенной свободе и многих других вопросах христианской веры.

Если добавить к этому манеру Бердяева высказывать свое мнение по многим вопросам с той степенью убежденности и резкости, которая кажется ему приличествующей значимости вопроса, то немудрено, что его тезисы нередко вызывали не менее резкие оценки со стороны.

Философская мысль Бердяева, по его собственному признанию, питалась противоречиями. Этими противоречиями пронизана и его биография: молодой аристократ, отправленный в ссылку за членство в одном из первых марксистских кружков России, он очень скоро вступил в идейный и личный конфликт со средой революционеров. В конфликте, прежде всего идейном, он был и с советскими руководителями в послереволюционной России, и с эмигрантской средой, когда оказался за рубежом.

Бердяев не создал философской школы, которая могла бы развивать его идеи, потому что в принципе не был склонен к действию в рамках какой бы то ни было организации: "Всякая идейная социальная группировка, всякий подбор по "вере" посягает на свободу, на независимость личности, на творчество… Всякая группировавшаяся масса враждебна свободе. Скажу более радикально: всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность". В этом высказывании Бердяева видна не только его позиция по отношению к обществу, но здесь же затрагивается и главная из тем его творчества.

В своих книгах, в том числе и в "Самопознании" Бердяев затрагивает множество философских вопросов и тем: творчество, историю России и мира, политику и общественные отношения, вероучение христианства и историю церкви, литературу и многое другое. Но в центре его мысли всегда стоит ключевая тема человеческой свободы.

Тема, настолько главная, что "отталкивает" в сторону такие основные темы классической философии, как проблемы бытия и познания. Точнее, делает их в восприятии Бердяева второстепенными: "Свобода для меня первичнее бытия. Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу. В такой радикальной форме этого, кажется, не делал ни один философ… В сущности, я всю жизнь пишу философию свободы, стараясь ее усовершенствовать и дополнить".

Именно этим обстоятельством Бердяев был склонен объяснять свое философское одиночество. С его точки зрения, эпоха, в которую ему пришлось жить, несмотря на расцвет разного рода освободительных движений и революционные взрывы, была враждебна свободе. Враждебна и в своей общественной практике, и в своей идеологии. Неудивительно, что столь непримиримый защитник личной свободы и личного творчества как Бердяев почти всю свою жизнь находился в конфликте практически со всеми интеллектуальными и общественными движениями.

Книга интересна не только тем, что дает возможность погрузиться в мир оригинальной мысли ее автора. Она показывает связь мысли и жизни конкретного человека, противоречивость и сложность этой мысли как следствие противоречивости самой жизни. Главная же тема Бердяева — тема свободы — будет оставаться важной до тех пор, пока существует человек.

Михаил Ерошкин