Барбара Грин "Велимир Хлебников: застенчивый пророк" (продолжение)
Все это было странно, странно и неправдоподобно – Персидская Красная Армия, Красный Иран, Виктор, ставший вдруг лектором у красноармейцев... То есть, черт, Велимир... Отец так и не привык называть сына его творческим именем. Но какой же из него лектор? Он же ужасно стеснительный! И это всем известно. Ведь он и свои-то стихи публично читать так и не научился – начнет за здравие, а потом стихнет, скиснет, на середине поэмы буркнет: «Ну и так далее...» и уйдет со сцены.
Да и поэмы эти... Владимир Алексеевич протирает пенсне, вздыхает и вновь водружает его на место. Он никогда не был чужд поэзии, живописи, музыке, но стихи сына – нет, он решительно не способен понять эти новые законы стихосложения, эту футуристическую заумь, все эти хитросплетения, которыми Витя исписывал лист за листом. «Бобэоби пелись губы, вээооми пелись взоры», «О, лебедиво! О, озари!», «О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей»... Или и того пуще, как у его приятеля, Крученых: «Дыр-бул-щыл, убещур». Воля ваша, это уже чересчур. Витя как-то писал, что сочинил стихотворение из одних знаков препинания. Интересно, как он его читал вслух...

Виктор и Борис Хлебниковы, 1887 г. (фото кликабельно)
продолжение следует...
http://damir-sh.livejournal.com/